А пробраться ночью к хранилищу припасов так, чтобы никто не заметил? Никакой самурай не будет настолько осторожен, скользя босыми пятками по линолеуму. Не зажигая света, а пользуясь только тусклым отблеском из зашторенного окна, аккуратно, двумя руками приоткрываешь заветную дверцу. Внутренний свет ослепляет, но ты, прикрыв глаза, уверенным движением извлекаешь вареную колбасу, приговоренную к помойке и прикрываешь дверцу, чтобы не чавкнула и не разбудила врагов. Наощупь ищешь нож и как катаной, молниеносно отсекаешь колбасе попу. Труднее всего с глазированными сырками, которые предательски шуршат оберткой. Одно неверное движение - и вот уже щелкнул выключатель на стене и на тебя смотрят осуждающе и с укором. А ты, застигнутый на месте преступления с растерзанным трупом просроченного, со слезой сырка, судорожно проглатываешь то, что успел откусить и мямлишь, что мол, попить вышел.
Но с каждым разом таких провалов все меньше. Ты достиг просветления. Ты научился маскировать потери так, что ни у кого не возникает ни малейших подозрений. Ты никогда не берешь не начатое и упакованное. Ты - санитар леса, поэтому рвешь зубами недельные сосиски и выдавливаешь забытый всеми кетчуп. Взгляд твой алчен, движения быстры и бесшумны. Ты можешь ходить в разведку и добывать языков. И не только говяжьих.
