Видимо объевшись куличей и наколотив яиц, многие жилистые и небритые водилы, пропахшие сигаретами и машинным маслом, не смогли сесть за руль и дали передышку своим стальным коням.
Кто-то задумался о душе и вечном.
Кто-то подумал с утра: "Это я или не я? А если я, то кто я в этом большом мире?"
Как бы там ни было, но московские дороги вздохнули облегченно, как тридцать лет назад.
Впервые за долгое время поездка на машине не вызывала во мне зубовного скрежета и нецензурной брани.
После хмурых дней выглянуло солнце и подул ветер.
Я вышел на балкон и потянулся, шумно крякнув.
- С праздником! - переломилось ржавым железом с верхнего балкона.
Это дед вынес свои старые кости навстречу весне и тряс папиросный пепел мне на голову.
- С каким?
- А со всеми сразу.
- Взаимно! - сказал я в небо, прочищая глаза и отряхивая макушку.
