Ходишь в грубой брезентовой робе и каске. Никаких стразов и топиков! Мчишься на красной машине, карабкаешься по лестнице в горящее окно, а там уже красавица ждет в пеньюаре и слегка неглиже. Жмется в угол, а ее диван горит синим пламенем. Кругом дым и хаос, а ты стоишь твердо на подметках кирзовых сапог и усмехаешься морщинками у глаз. Подходишь к ней, вытряхивая горящие угли из-за шкирки и говоришь тихо, внушительно:
-
Она обхватывает тебя за шею, прижимает к себе, как сумочку в метро и голову на плечо кладет.
А ты держа ее крепко на руках, Архангелом слетаешь вниз по раздвижной лестнице, не держась за поручни.
Тут, конечно, восторженная толпа - цветы, оркестр духовой из твоей пожарной части. Дамы и старики утирают слезы восхищения, пара тройка особо впечатлительных плавно опускается в обмороке, а дети цепляются за рукава и полы с криками -
Герой, герой!
Спасенная тобой смотрит бархатным взглядом, прикрывает трепетную грудь и шепчет, что я мол твоя.
Но какая там "я твоя", если у тебя еще десять пожаров до конца смены и десять почти раздетых барышень? Выбор велик и этим плох.
Тут меня отрезвила одна мысля...А вдруг ты влезаешь в окно, а там - вековая бабка в своих двадцати пяти юбках, войлочной кофте и сбившихся чулках? Стоит в углу и манит через толстые очки взглядом...Дескать, тута я, касатик...Спасай мою девяностолетнюю невинность...
Ч-черт!...Такую мечту сам себе загубил...
